я не ангел :(

Люблю читать. 

Любимых книг много... Но самая любимая "Мастер и Маргарита" :)
В любимых книгах у меня есть любимые фрагменты...

  Михаил Булгаков, Мастер и Маргарита – Глава 2 — Понтий Пилат

(...) И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта − ссадина с запекшейся кровью. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора.

Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски:

− Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм?

Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов. Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой.

Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить:

− Добрый человек! Поверь мне…

Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его:

− Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, 

(...)

Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни:

− Преступник называет меня "добрый человек". Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить.

(...)

Пилат заговорил по-гречески:

− Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?

Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески:

− Я, доб… − тут ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что он едва не оговорился, − я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушать здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие.

Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту.

− Множество разных людей стекается в этот город к празднику. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, − говорил монотонно прокуратор, − а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно:

подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди.

− Эти добрые люди, − заговорил арестант и, торопливо прибавив: − игемон, − продолжал: − ничему не учились и все перепутали, что я говорил.

Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта.

− Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, − произнес Пилат мягко и монотонно, − за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.

− Нет, нет, игемон, − весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, − ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.

− Кто такой? − брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

− Левий Матвей, − охотно объяснил арестант, − он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, − тут арестант усмехнулся, − я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово…

Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.

− …однако, послушав меня, он стал смягчаться, − продолжал Иешуа, − наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной путешествовать…

(...)

− А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова "добрые люди"? Ты всех, что ли, так называешь?

− Всех, − ответил арестант, − злых людей нет на свете.

− Впервые слышу об этом, − сказал Пилат, усмехнувшись, − но, может быть, я мало знаю жизнь! Можете дальнейшее не записывать, − обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: − В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом?

− Нет, я своим умом дошел до этого.

− И ты проповедуешь это?

− Да.

− А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, − он − добрый?

− Да, − ответил арестант, − он, правда, несчастливый человек. С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил.

− Охотно могу сообщить это, − отозвался Пилат, − ибо я был свидетелем этого. Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя.

Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, − тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев.

− Если бы с ним поговорить, − вдруг мечтательно сказал арестант, − я уверен, что он резко изменился бы.

(...) 

Я не ангел...
П. иногда меня прибить :) готов :)
А я ему говорю:
- Терпи, ты изо меня попадёшь в рай. Я над этим сейчас работаю :) И будут у тебя в раю быстрые машины, быстрая еда (фаст фуд он обожает) и женщины :)
А он меня спрашивает:
- А ты где будешь?
- А я, как и положенно, по заслугам, буду в аду. Буду работать самом плoхом фаст фуде, где подают самую плохую еду; я там буду посуду мыть :) И моим наказанием будет сизифов труд: когда я буду мыть последнюю тарелку, мне будут приносить следующую гору грязной посуды :) И так целую вечность... :)

А может я и ангел, только крылья в стирке, а нимб на подзарядке :)
Стараюсь копить хорошие, добры, весёлые эмоции.
Но, как говорится, ничто в природе не пропадает. Если коплю хорошие эмоции, где-то копятся и плохие. И чем дольше копятся, тем сильнее потом всё выплёскивается - почти всегда по глупости и совсем это не нужно.
Молодая ещё наверно, неопытная.
А потом срываюсь на добрых людей, подозревая их в недобрых поступках...
А оказывается (не всегда, но бывает), что это и в правду добрые люди :)

Отсюда вывод для меня - ко всем добрым людям сразу нужно с добротой, а потом с тем, на что они заслуживают.
Над этим и буду работать (первое задание на Адвент - в этом году он с 1 декабря).

Не ангел, а ангела кому-то иногда так хочется связать...

Вот новенький: